подразделение — «Детская драматургия», даже со своими мастерами, своего рода классиками: Тамарой Габбе, Евгением Шварцем, Сергеем Михалковым, Вадимом Коростылёвым, Александром Хмеликом… Но вот, оказывается, су­ществует ещё и “школьная драматургия” — это пьесы, написанные именно в расчёте на их воплощение

в так сказать образовательных учреждениях, силами школьников. И здесь тоже есть  свои лидеры…

Теперь воспользуемся излюбленным у кинодраматургов приёмом саспенса и перейдём к документалистике.

Существует Книга рекордов Гиннесса. Она всемирно известна, но попасть туда непросто. Между тем рекордов и достижений повсеместно появляется много. Что не включает в свои росписи мировой Гиннесс, учитывает Гиннесс российский (есть и

такое ответвление этой прибыльной информационной системы), ну а если что и остается, то и оно теперь не канет в вечность, а будет включено в недавно учреждённую в Москве «Книгу мировых рекордов и достижений».

Как это и произошло со школьным драматургом (помните начало заметки?) Ириной АГАПОВОЙ. Её имя занесено в вышеупомянутую книгу в номинации «Самое большое в России количество книг со сценариями для школы». Дело в том, что Ирина Анатольевна выпустила несколько десятков драматургических сборников с пьесами,

предназначенными для постановки в детских театральных кружках, на школьных подмостках. В её книгах есть либретто музыкальных комедий и скетчи, психологические драмы и маленькие фэнтези…

Наша коллега, методист Маргарита Давыдова задала новой рекордсменке несколько вопросов.

— Откуда Вы берёте идеи для сюжетов Ваших многочисленных пьес?

— Из повседневности. Обронённые кем-то слова, облик людей могут стать первым импульсом, из которого вырастают драматургические конфликты. Для меня очень  важно наделить каждого героя самобытной речью. Так, в моей пьесе «Осокорь и чёрный янтарь» отрицательные герои выражаются утончённо, а простые хулиганы —

комично. Подобные сочетания дают постановочный эффект, на который благодарно отзываются зрители.

— Но в числе Ваших персонажей также древние викинги и кельты, фантастические пришельцы из иных миров. Зачем они вам нужны?

— Это потребность моей собственной фантазии, результат увлечённого чтения. Учитываю также, что фантастику и повести о героической древности любят школьники. Но у меня в нескольких пьесах есть и такой приём: персонажи — наши юные современники — в одних картинах живут обычной жизнью, а в других они же в обликах героев древних легенд совершают подвиги во благо людей.

— Почему в Ваших пьесах совсем нет сленга, которым сейчас перегружены все СМИ и речь школьников, молодёжи — даже непонятно, кто на кого влияет?

— Мне сленг не нужен. Мне как автору важно не впасть в приевшееся хамство, а напротив, показать, что даже в острейших конфликтах суть не в их грубом словесном выражении, а в подспудных человеческих конфронтациях. Но у меня нет сглаженности, я стремлюсь показывать реальность жёстко.

— При этом Ваши пьесы, несмотря на серьёзные, острые сюжеты, все жё вызывают у читателя, зрителя чувство доброй надежды…

— Моя главная цель всегда одна — помочь человеку понять, что он сам, даже если ещё учится в школе, в состоянии противостоять всяческому негативу. Как сказал один классик, “жизнь — вообще замечательная вещь, только не надо её портить”.

— В чём особенности творчества школьного драматурга?

— Многие школьные коллективы, ставившие мои пьесы, охотно со мной переписываются, присылают свои отзывы о спектаклях, фотографии. Так что я имею возможность сравнить, как выглядят придуманные мною герои, например, из пьесы  «Серебряный котёл дури», на сценах Подмосковья, Иркутска и Барнаула. Это помогает и в дальнейшей работе.